Муниципальное бюджетное образовательное учреждение
«Средняя общеобразовательная школа № 2 им. Е.В.Камышева»
Конспект урока литературы в 9 классе
на тему:
«Моцарт и Сальери»
Автор:
заместитель директора по УВР
Покровкова Наталья Николаевна
Г. Гагарин
2014
Тип урока: урок- дискуссия. Интеграция литературы и музыки.
Цель урока:
1) Подвести ребят к формировке основной идеи трагедии – истории души пораженной гордыней.
2) Показать художественные достоинства трагедии: мастерство диалога, глубокое содержательное применение в драме музыки, являющейся элементом сюжетного и идейного содержания (единственное в мировой драматургии).
Оборудование:
1. Портрет Пушкина.
2. Рисунок “Моцарт и Сальери”.
3. Музыка Моцарта.
4. Факты биографии композиторов.
План урока:
1. Определить тему урока, эпиграф к уроку (запись в тетради), слушая музыку и рассказ.
2. История создания трагедии.
3. Дискуссия с чтением фрагментов трагедии.
а) – Внутренний монолог Сальери — история его духовной жизни (чтение).
б) – На музыкальном небосклоне новая звезда – Моцарт. Его яркая черта?
4. Чтение по ролям.
5. Запись выводов.
6. Прослушивание «Реквиема» Моцарта.
7.Домашнее задание
8. Рефлексия. Итоги урока.
Ход урока:
-
Сообщение темы и задач урока.
— Определите тему урока, эпиграф к уроку (запись в тетради), слушая музыку и рассказ.
Есть три непобедимые вещи: гений, доблесть, рождение.
П. Я. Чаадаев.
Бессильный враг – наш лучший друг, завистливый друг – злейший из наших врагов.
П.Я. Чаадаев.
2. История создания трагедии.
— Трагедия написана в 1830 году, но замысел относится ещё к 1826 году. Впервые напечатана в 1831 году. В основу сюжета Пушкин положил широко известные в то время слухи, будто известный венский композитор Сальери отравил из зависти гениального Моцарта.
Итак. 1830 год – «маленькие трагедии» («Каменный гость», «Моцарт и Сальери», «Пир во время чумы»). Смысловой центр образуется мотивом – «гибельный пир», он связан со смертью: пир с гостем – статуей, пир – убийство, пир в чумном годе. Пир зловещий, он нарушает коренные запреты, которые для человека должны быть неразрушимы. Пир – это образ, который символически выражает союз, единения . Но возможно ли единение и слияние жизни и смерти? А именно эти силы разыгрывают свои партии в «Моцарте и Сальери».-В чем же конфликт «Моцарт и Сальери»? Пушкин не только показывает психологию зависти, но и с поразительным мастерством рисует механизм зарождения убийства.
1833 год. Пушкин пишет в заметке о Сальери: «в первое представление «Дон-Жуана», когда весь театр, полныё изумленных знатоков, безмолвно упивался гармонией Моцарта, раздался свист- все обратились негодованием, и знаменитый Сальери вышел из залы — в бешенстве, снедаемый завистью. Некоторые немецкие журналисты говорили, что на одре смерти признался он будто бы в ужасном преступлении – в отравлении великого Моцарта. Завистник, который мог освистать «Дон-Жуана», отравить его творца.
Моцарт умер в 1791 году, в тридцатилетнем возрасте, и был уверен, что его отравили. Сальери дожил до глубокой старости, последние году мучился душевными расстройствами и не раз каялся, что отравил Моцарта. Несмотря на то, что некоторые знакомые обоих композиторов и биографы Моцарта отрицали возможность этого преступления, вопрос до сих пор остается не решенным окончательно. Гаушкин считал факт отравления Моцарта его лучшим другом Сальери установленным и психологически обоснованным.
3. Дискуссия с чтением фрагментов трагедии.
-«Самое существенное- путь» — говорил Гегель. Пушкин не показал духовного пути, пройденного Моцартом, зато формирование личности изображено подробно.
-Кто главный герой? (Сальери солирует, Моцарт — аккомпанирует)
а) – Внутренний монолог Сальери — история его духовной жизни (чтение).
Личность формируется, прежде всего, в профессиональной сфере. Сальери композитор. При постижении духовной жизни необходимо начать с этого. Сальери- учитель Бетховена и Шуберта, был известен как выдающийся композитор, он был последователем оперной реформы Глюка.
-Каким было начало его пути? (призвание его появилось рано).
«Родился я с любовью к искусству». У мальчика твердый характер, отношение к музыке серьезное, целеустремленное.
-Каким он был в годы учебы? (не хватает таланта)
Трудно давалось теория музыки. Сальери с головой ушел в это, для развития других сторон личности не оставалось времени. Его образование было односторонним, ущербным.
Он добровольный затворник. Усилия вознаграждены.
-Что мы признаем?
Овладел творчеством — этой высшей формой реализации личности. Сальери с честью выдержал испытания. И Сальери заслуживает уважения.
-Отчего Сальери начинает вспоминать жизнь с детства?
«Все говорят: нет правды на земле, но правды нет и выше». Усомниться и в «божьей» справедливости верующий человек может только в крайности.
-Не свидетельствует ли это о глубоком душевном кризисе? Чтобы отыскать его истоки выйти из кризиса Сальери отправляется в прошлое.
-Призвание определяет профессию в общем виде, воплощенную в специальности (композитор, музыкант). Любая специальность может одухотворить жизнь. Сальери ставит высшую цель – стать композитором.
-Но как понять слова Сальери о любимом искусстве «Звуки умертвив…»?Сальери не противник вдохновенного творчества. Сальери подчеркивает натужность занятий. Реальные возможности человека должны определять выбор специальности. Чтобы труд приносил радость не достаточно волевых усилий. Недостаток таланта явился причиной того, что нарушена гармония содержания и формальной стороны искусства: Сальери становится формалистом.
-Но может быть это временно? Ведь подлинное искусство всегда содержательно. Произведение создается от идеи, источник которой жизнь.
— Всегда ли Сальери искренен? Почему так часто уничтожает свои произведения? Или это высокая требовательность к себе, строгая взыскательность художника. Но скорее причина в другом: Сальери далек от живой жизни, его труд игра музыкальных форм. Хотя есть и восторг и вдохновение.
-Как Сальери определил свою судьбу? Ведь он бы мог стать хорошим исполнителем музыки?
Произведения Сальери нравятся публике, но гармония между жизнью и творчеством нарушена. Вот с этого момента начинается роковое движение Сальери к преступлению.
Б) – На музыкальном небосклоне новая звезда – Моцарт. Его яркая черта?
-Как Моцарт передает свои ощущения, которые стали содержанием его произведения?
Реальное живое чувство определяет форму произведения Моцарта. В его сочинениях сама жизнь. Моцарт талантлив, он знает, что такое творчество.
-Каким видим Моцарта?
Живой, жизнелюбивый в искусстве и в жизни.
4. Чтение по ролям.
-Как развивается действие пьесы?
-Почему Сальери не любит пародий? (Труд не приносит ему радости.)
-Ваше отношение к Сальери и к Моцарту?
(По-человечески его жалко. Талант или есть или нет. Моцарт принимает человеческое горе – это долг художника. Он испытывает материальные трудности, но Моцарт натужно не трудится.)
-Почему Сальери не отказывается от творчества? (От наук, чуждых музыке Сальери надменно отрекается).
-Из этой надменности что развивается в Сальери? ( Гордыня. А Моцарт не противопоставляет себя людям, хотя признает – за художником особое место.)
Как важен в жизни выбор, это нравственное испытание.
-В чем видит цель жизни Сальери: в служению избранному делу или в честолюбии?
-Как относится к себе и к другим? (честно, открыто или затаится, скрыв от людей неспособность воплотить себя в деле, превратив свою жизнь в непрерывный процесс само оправдания. Еще не поздно пересмотреть планы. Чрезмерная гордость Сальери заставила воспротивиться этому. )
-Для него искусство — способ поддержания амбиций в своих и чужих глазах.
-Самолюбивый до крайности, он решает завоевать общественно призвание любым путем. Все тревожнее чувство дисгармонии. Вместо того чтобы искать корень бед в себе, он ищет их в других. Чем несчастнее такой человек, тем агрессивнее его стремление выместить на других свои беды. Сальери до появления Моцарта морально готов был убить любого, кто подозрителен для него.
— Путь индивидуалиста: в душе его рождается Зависть (самолюбие, надменность- агрессивность- зависть- убийство). Он понимает унизительность этого чувства, но нечего не может поделать.
-Как Сальери объясняет зависть к таланту Моцарту?
«Кто скажет…», «я избран, чтоб его (не убить) остановить»
— Завистливость в природе индивидуалиста, хотя до встречи с Моцартом Сальери мог контролировать свои чувства. Завистник – индивидуалист чувствует свой долг в том, чтобы оборвать творчество и жизнь талантливого композитора. Таков мрачный итог самооправдания Сальери.
-Как развивается действие пьесы? (чтение диалога)
-Моцарт хочет уйти, Сальери заставляет исполнить сочинение. Произведение Моцарта восхищает Сальери, но душа его остается равнодушной, Моцарт встревожен. Сальери спокоен. Даже фраза «гений и злодейство – две вещи не совместные» не останавливают Сальери. Понимание содеянного придет к нему только после преступления, только тогда придет душевное очищение. Рядом с Моцартом не друг, а каменный гость.
«Ты заснешь…»
5. Запись выводов.
Гибель выдающийся личности есть покушение на счастье всех людей. Но трагичны судьба и убийцы, человека незаурядного. Гордыня помешала ему оценить свои способности. Противоречия между идеалом творческого труда подражательством ремесленника усилили агрессивность Сальери. Духовный конец его наступает одновременно с физической гибелью Моцарта. В маленькой трагедии содержатся две больших.
Сталкиваются два мира: нормальный человеческий мир Моцарта, утверждающий связь искусства с человечностью, игрой простой жизнью и творчеством, и мир Сальери, где убийство именуется долгом, яд — «даром любви», а отравленное вино — «чашей дружбы», где жизнь человека- средство.Фактическая победа достается второму миру, моральная — первому.
Самое трудное в преступном деянии — это научиться благопристойному его наименованию. Агрессивной стороной изображается Моцарт.
Музыка Моцарта останется, а вместе с ней и сам Моцарт.
6. Прослушивание «Реквиема» Моцарта.
7. Домашнее задание. «Что я чувствую, слушая музыку Моцарта…» (сочинение-миниатюра)
8. Рефлексия. Итоги урока.
— Как вы оцениваете свою работу на уроке?
-Что вам больше всего удалось?
— Над чем ещё нужно поработать?
Материал для чтения эпизодов
Александр Сергеевич Пушкин. Моцарт и Сальери
СЦЕНА I
Комната.
С а л ь е р и
Все говорят: нет правды на земле.
Но правды нет и — выше. Для меня
Так это ясно, как простая гамма.
Родился я с любовию к искусству;
Ребенком будучи, когда высоко
Звучал орган в старинной церкви нашей,
Я слушал и заслушивался — слезы
Невольные и сладкие текли.
Отверг я рано праздные забавы;
Науки, чуждые музыке, были
Постылы мне; упрямо и надменно
От них отрекся я и предался
Одной музыке. Труден первый шаг
И скучен первый путь. Преодолел
Я ранние невзгоды. Ремесло
Поставил я подножием искусству;
Я сделался ремесленник: перстам
Придал послушную, сухую беглость
И верность уху. Звуки умертвив,
Музыку я разъял, как труп. Поверил
Я алгеброй гармонию. Тогда
Уже дерзнул, в науке искушенный,
Предаться неге творческой мечты.
Я стал творить; но в тишине, но в тайне,
Не смея помышлять еще о славе.
Нередко, просидев в безмолвной келье
Два, три дня, позабыв и сон и пищу,
Вкусив восторг и слез вдохновенья,
Я жег мой труд и холодно смотрел,
Как мысль моя и звуки, мной рожденны,
Пылая, с легким дымом исчезали.
Что говорю? Когда великий Глюк
Явился и открыл нам новы тайны
(Глубокие, пленительные тайны),
Не бросил ли я все, что прежде знал,
Что так любил, чему так жарко верил,
И не пошел ли бодро вслед за ним
Безропотно, как тот, кто заблуждался
И встречным послан в сторону иную?
Усильным, напряженным постоянством
Я наконец в искусстве безграничном
Достигнул степени высокой. Слава
Мне улыбнулась; я в сердцах людей
Нашел созвучия своим созданьям.
Я счастлив был: я наслаждался мирно
Своим трудом, успехом, славой; также
Трудами и успехами друзей,
Товарищей моих в искусстве дивном.
Нет! никогда я зависти не знал,
О, никогда! — ниже, когда Пиччини
Пленить умел слух диких парижан,
Ниже, когда услышал в первый раз
Я Ифигении начальны звуки.
Кто скажет, чтоб Сальери гордый был
Когда-нибудь завистником презренным,
Змеей, людьми растоптанною, вживе
Песок и пыль грызущею бессильно?
Никто!.. А ныне — сам скажу — я ныне
Завистник. Я завидую; глубоко,
Мучительно завидую. — О небо!
Где ж правота, когда священный дар,
Когда бессмертный гений — не в награду
Любви горящей, самоотверженья,
Трудов, усердия, молений послан —
А озаряет голову безумца,
Гуляки праздного? О Моцарт, Моцарт!
Входит М о ц а р т.
М о ц а р т
Ага! увидел ты! а мне хотелось
Тебя нежданной шуткой угостить.
С а л ь е р и
Ты здесь! — Давно ль?
М о ц а р т
Сейчас. Я шел к тебе,
Нес кое-что тебе я показать;
Но, проходя перед трактиром, вдруг
Услышал скрыпку… Нет, мой друг Сальери!
Смешнее отроду ты ничего
Не слыхивал… Слепой скрыпач в трактире
Разыгрывал voi che sapete. Чудо!
Не вытерпел, привел я скрыпача,
Чтоб угостить тебя его искусством.
Войди!
Входит с л е п о й с т а р и к со скрыпкой.
Из Моцарта нам что-нибудь!
С т а р и к играет арию из Дон-Жуана;
Моцарт хохочет.
С а л ь е р и
И ты смеяться можешь?
М о ц а р т
Ах, Сальери!
Ужель и сам ты не смеешься:
С а л ь е р и
Нет.
Мне не смешно, когда маляр негодный
Мне пачкает Мадонну Рафаэля,
Мне не смешно, когда фигляр презренный
Пародией бесчестит Алигьери.
Пошел, старик.
М о ц а р т.
Постой же: вот тебе,
Пей за мое здоровье.
С т а р и к уходит.
Ты, Сальери,
Не в духе нынче. Я приду к тебе
В другое время.
С а л ь е р и
Что ты мне принес?
М о ц а р т
Нет — так; безделицу. Намедни ночью
Бессонница моя меня томила,
И в голову пришли мне две, три мысли.
Сегодня я их набросал. Хотелось
Твое мне слышать мненье; но теперь
Тебе не до меня.
С а л ь е р и
Ах, Моцарт, Моцарт!
Когда же мне не до тебя? Садись;
Я слушаю.
М о ц а р т
(за фортепиано)
Представь себе… кого бы?
Ну, хоть меня — немного помоложе;
Влюбленного — не слишком, а слегка —
С красоткой, или с другом — хоть с тобой,
Я весел… Вдруг: виденье гробовое,
Незапный мрак иль что-нибудь такое…
Ну, слушай же.
(Играет.)
С а л ь е р и
Ты с этим шел ко мне
И мог остановиться у трактира
И слушать скрыпача слепого! — Боже!
Ты, Моцарт, недостоин сам себя.
М о ц а р т
Что ж, хорошо?
С а л ь е р и
Какая глубина!
Какая смелость и какая стройность!
Ты, Моцарт, бог, и сам того не знаешь;
Я знаю, я.
М о ц а р т
Ба! право? может быть…
Но божество мое проголодалось.
С а л ь е р и
Послушай: отобедаем мы вместе
В трактире Золотого Льва.
М о ц а р т
Пожалуй;
Я рад. Но дай схожу домой сказать
Жене, чтобы меня она к обеду
Не дожидалась.
(Уходит.)
С а л ь е р и
Жду тебя; смотри ж.
Не! не могу противиться я доле
Судьбе моей: я избран, чтоб его
Остановить — не то мы все погибли,
Мы все, жрецы, служители музыки,
Не я один с моей глухою славой…
Что пользы, если Моцарт будет жив
И новой высоты еще достигнет?
Подымет ли он тем искусство? Нет;
Оно падет опять, как он исчезнет:
Наследника нам не оставит он.
Что пользы в нем? Как некий херувим,
Он несколько занес нам песен райских,
Чтоб, возмутив бескрылое желанье
В нас, чадах праха, после улететь!
Так улетай же! чем скорей, тем лучше.
Вот яд, последний дар моей Изоры.
Осьмнадцать лет ношу его с собою —
И часто жизнь казалась мне с тех пор
Несносной раной, и сидел я часто
С врагом беспечным за одной трапезой,
И никогда на шепот искушенья
Не преклонился я, хоть я не трус,
Хотя обиду чувствую глубоко,
Хоть мало жизнь люблю. Все медлил я.
Как жажда смерти мучила меня,
Что умирать? я мнил: быть может жизнь
Мне принесет незапные дары;
Быть может посетит меня восторг
И творческая ночь, и вдохновенье;
Быть может, новый Гайден сотворит
Великое — и наслажуся им…
Как пировал я с гостем ненавистным,
Быть может, мнил я, злейшего врага
Найду; быть может, злейшая обида
В меня с надменной грянет высоты —
Тогда не пропадешь ты, дар Изоры.
И я был прав! и наконец нашел
Я моего врага, и новый Гайден
Меня восторгом дивно упоил!
Теперь — пора! заветный дар любви,
Переходи сегодня в чашу дружбы.
СЦЕНА II
Особая комната в трактире; фортепиано.
М о ц а р т и С а л ь е р и за столом.
С а л ь е р и
Что ты сегодня пасмурен?
М о ц а р т
Я? Нет!
С а л ь е р и
Ты, верно, Моцарт, чем-нибудь расстроен?
Обед хороший, славное вино,
А ты молчишь да хмуришься.
М о ц а р т
Признаться,
Мой Requiem меня тревожит.
С а л ь е р и
А!
Ты сочиняешь Requiem? Давно ли?
М о ц а р т
Давно, недели три. Но странный случай…
Не сказывал тебе я?
С а л ь е р и
Нет.
М о ц а р т
Так слушай.
Недели три тому, пришел я поздно
Домой. Сказали мне, что заходил
За мною кто-то. Отчего — не знаю,
Всю ночь я думал: кто бы это был?
И что ему во мне? Назавтра тот же
Зашел и не застал опять меня.
На третий день играл я на полу
С моим мальчишкой. Кликнули меня;
Я вышел. Человек, одетый в черном,
Учтиво поклонившись, заказал
Мне Requiem и скрылся. Сел я тотчас
И стал писать — и с той поры за мною
Не приходил мой черный человек;
А я и рад: мне было б жаль расстаться
С моей работой, хоть совсем готов
Уж Requiem. Но между тем я…
С а л ь е р и
Что?
М о ц а р т
Мне совестно признаться в этом…
С а л ь е р и
В чем же?
М о ц а р т
Мне день и ночь покоя не дает
Мой черный человек. За мною всюду
Как тень он гонится. Вот и теперь
Мне кажется, он с нами сам-третей
Сидит.
С а л ь е р и
И, полно! что за страх ребячий?
Рассей пустую думу. Бомарше
Говаривал мне: «Слушай, брат Сальери,
Как мысли черные к тебе придут,
Откупори шампанского бутылку
Иль перечти «(Женитьбу Фигаро(«.
М о ц а р т
Да! Бомарше ведь был тебе приятель;
Ты для него «Тарара» сочинил,
Вещь славную. Там есть один мотив…
Я все твержу его, когда я счастлив…
Ла ла ла ла… Ах, правда ли, Сальери,
Что Бомарше кого-то отравил?
С а л ь е р и
Не думаю: он слишком был смешон
Для ремесла такого.
М о ц а р т
Он же гений,
Как ты да я. А гений и злодейство —
Две вещи несовместные. Не правда ль?
С а л ь е р и
Ты думаешь?
(Бросает яд в стакан Моцарта)
Ну, пей же.
М о ц а р т
За твое
Здоровье, друг, за искренний союз,
Связующий Моцарта и Сальери,
Двух сыновей гармонии.
(Пьет.)
С а л ь е р и
Постой,
Постой, постой!.. Ты выпил!.. без меня?
М о ц а р т
(бросает салфетку на стол)
Довольно, сыт я.
(Идет к фортепиано.)
Слушай же, Сальери,
Мой Requiem.
(Играет.)
Ты плачешь?
С а л ь е р и
Эти слезы
Впервые лью: и больно и приятно,
Как будто тяжкий совершил я долг,
Как будто нож целебный мне отсек
Страдавший член! Друг Моцарт, эти слезы…
Не замечай их. Продолжай, спеши
Еще наполнить звуками мне душу…
М о ц а р т
Когда бы все так чувствовали силу
Гармонии! Но нет: тогда б не мог
И мир существовать; никто б не стал
Заботиться о нуждах низкой жизни;
Все предались бы вольному искусству.
Нас мало избранных, счастливцев праздных,
Пренебрегающих презренной пользой,
Единого прекрасного жрецов.
Не правда ль? Но я нынче нездоров,
Мне что-то тяжело: пойду засну.
Прощай же!
С а л ь е р и
До свиданья.
(Один.)
Ты заснешь
Надолго, Моцарт! Но ужель он прав,
И я не гений? Гений и злодейство
Две вещи несовместные. Неправда:
А Бонаротти? или это сказка
Тупой бессмысленной толпы — и не был
Убийцею создатель Ватикана?